***
Где-то там
(ровесники наших детей)
кружат ангелы,
словно птицы -
в круговращеньи
безумных дней,
отчаяннные ангелы
башен
Пизы,
Падуи и Ниццы...

***
Между Тель-Авивом
и Ерушалаймом
пронеслись столетия, как ночи над землей.
Тростником и ивой,
пальмою и лаймом
прорастают камни, посмеявшись над судьбой.
Горьки опресноки,
и вино так терпко,
отраженье свеч на кубке, пламя в серебре.
Старые пророки
спят в могилах крепко,
их потомки носят волю божью на седьмом ребре.
Может, поблазнило,
может, показалось,
может, это просто ветер раздувает пыль.
Все, что зло и мило,
С той землей осталось.
Может, это просто сказка. Но скорее быль.

***
Весь январь продолжается март
С льдистым запахом ветра с реки.
Эти дни так пусты и легки -
Как колода тасуемых карт.
Выходя в ежеутренний бой,
Поднимая себя из руин,
Ты с собою - один на один,
И, воюя, воюешь с собой.
Отступая опять и опять,
Раздирая свой флаг на бинты,
Понимаешь: судьба - это ты,
Ты умеешь ее побеждать.

***
Я просто -
"товарищ женщина",
клон,
персонаж из стихов
Маяковского,
маячащий
на заднем плане истории.
Я
не претендую
на роли для Примы -
я вообще
не курю сигарет.
И не пью,
даже когда невыносимо
хочется выпить.
Я очень хорошо,
виртуозно
умею слушать
и профессионально
занимаю место в метро
в час пик,
с воодушевлением
довольствуясь малым.
Оно,
это место,
и есть мое место под солнцем,
отделенным от меня
сотней
метров
земли.

***
Ты не узнаешь, чему я смеюсь.
Ты не узнаешь, о чем я молчу.
Ты не узнаешь, кому я молюсь,
Лбом к твоему прижимаясь плечу.
Ты никогда не узнаешь, о чем
Вьюгой своею поет мне февраль.
Ты ни при чем. Все тебе нипочем.
Ты ничего не узнаешь. А жаль.

***
У тебя для меня
ничего не осталось за пазухой:
ни камней, ни хлебов,
ни пригретой змеи на груди.
Только ночь без огня,
ночь как отдых усталого разума,
где-то шорох шагов,
тихий стук и чуть слышно - "Входи".
У тебя для меня
нет ни лжи, ни вражды, ни согласия,
даже памяти нет -
только тени несказанных "Да".
В суетливости дня
я умело прикинусь Аспазией -
волей судеб и лет
Антигоною став навсегда.

***
Странный мальчик с глазами волка.
Смотрит зло, отвечает колко.
Слов удары и ласки сладость.
Смерть страшна, да и жизнь не в радость.
Странный мальчик. Тонкие пальцы.
Смех бретера и взгляд скитальца.
Пошлы шутки, остроты плоски.
Жесткость взрослого, боль подростка...

***
Свобода рождается в муках и страхе,
В тоске по кормушке и чистой рубахе,
В желанье отчета, боязни решений,
И в тайном, но страстном желанье свершений.
В раздумьях о большем, в неяви ответов,
В побегах к себе, в неприятье советов,
На ярком, нежданном свету озарений,
В безумье полетов и боли падений.

***
Отвори-ка мне кровь, врач ученый,
Отвори-ка мне кровь, эскулап.
Дней немало изведал я черных,
Но ни разу душой не ослаб.
Я с ворами по чести рядился,
Я судился неправым судом.
Я терпел, и грешил, и молился,
Ни о чем не жалея потом.
Воевал за царя и державу,
На царя за державу вставал.
Знал темницу с решеткою ржавой,
И в соборе я крест целовал.
По снегам, по реке занесенной,
В кандалах ехал в крепость в возке.
Я от счастия млел потрясенно,
Предавался и черной тоске.
Я отравлен дыханием века,
Я от жизни смертельно устал...
Отвори же мне кровь, глупый лекарь,
Отвори же мне кровь, коновал!

***
Я хочу
на одну к тебе ночь.
Через дождь.
Постучать у двери
и сказать:
не гони,
не гони меня прочь,
я замерзла,
скорей отвори.
Я пройду
через дождь,
через ветер и мрак,
через лес
каменистой тропой.
Если боль-
значит боль.
Только так? значит - так.
Только ночь?
только ночь.
Но с тобой.

***
Мне просто пусто.
Просто пустота
и день за днем
полет автопилотом.
Нормальный.
Болтовня и суета.
И утомленье
беспосадочным
полетом.

***
Февраль. Но чтобы плакать, нет чернил,
А мониторы плакать не умеют.
И - улыбайся. Кто бы ни шутил.
Не бей на жалость. Тут не пожалеют.
По улицам, бегущим сквозь туман,
За днями дни уходят и уходят.
А ты займись сокрытьем старых ран:
Их некогда лечить. И поздно, вроде.
Опять тоска, бессильная - хоть вой.
И снова сердце в ледяном зажиме.
...Следы твоих шагов на мостовой,
Затертые подошвами чужими...

***
Я - лишняя карта в игре в козыри.
Разменная двойка в атласной колоде.
Не стоит. Спасибо. И не говори
Что все как обычно, что время проходит
И лечит усталую, старую боль,
Которая адская лишь по привычке.
Я - лишняя карта. Эй, кельнер, яволь,
Банкроту - стрихнина, воды - истеричке!

***
Мне снился Иерусалим,
случайно похожий на Мальту -
так странно
похожий:
и в лицах прохожих,
и в небе,
ронявшем чешуйками смальту
дождя,
и в медленном беге
автобусов
с мокрыми стеклами,
и в бое
колоколов в куполах,
и в неге
помоечных кошек,
что, гладя, ласкали
шерстистыми спинками
ребра
старинных камней...

***
...Как бы мне не тужить,
Пить вино
И рассветами
Ласковых франтов
Выпроваживать в стылый апрель,
А потом примирять дуэлянтов.
...Как не хочется жить.
Но придется.
Ведь нету иных вариантов...

***
Из всего багажа - только память,
но рядом,
пестрый ворох
картинок,
билетов и виз.
На карниз,
провожать улетающих ласточек взглядом.
Только вниз не смотреть.
Ни за что.
Только вниз........

***
Несчастье - постигает?
Вовсе нет.
Несчастье на бегу нас настигает,
Среди надежд, любовей и сует,
И в плоть души
Все загоняет иглы
За разом раз,
Не смея задушить.
И мы, отчаянно,
наивны и смешны,
Вдруг постигаем то, что нас настигло.

***
зимний день,
что рулонами праздничных лент
перевьет,
упакует
и вьюгу,
и сны,
и стихи, и стихии,
охладит.
тихо скажет
нам:
мол, предположим
вы все неплохие...
не плохие?
возможно.
но только безбожно,
безбрежно глухие
и к себе, и друг к другу.
так что ж нам поможет?..

***
Я сегодня играю в-ничью.
Я в привратницкой слишком далекого бога
Жду решенья судьбы,
Притулившись к чужому плечу...
Я лечу,
я лечу неумело, смешно и убого,
но лечу.
И сердечные раны лечу...

***
Разбитый мир. В косые грани
Глядится комната пустая.
Река под лед никак не станет,
Спиною льдины разбивая.
А птицы синие удачи
От всех когда-то улетают.
Эй, не волнуйся. Я не плачу:
Снежинки на ресницах тают.

***
Я знаю, знаю: скоро лето,
И надо делать то, что надо.
...Но в этом мире нету света,
И вкуса нет у шоколада.
Я знаю: приняты все меры,
Чисты и руки и одежды.
...Но в этом мире нету веры,
И нет любви. И нет надежды.

***
Не умея подкидывать мячик
И без крыльев взмывать под купол,
Плачет неповзрослевший мальчик,
Плачет этак, по-взрослому, скупо.
А лошадки топочут в кулисах,
Кувыркается клоун-коверный.
Плачет мальчик, отчасти лысый,
Малость старый, чуть-чуть влюбленный.
Сын и дочка растут на галерке,
У жены – то готовка, то стирка…
По уехавшей гастролерке
Плачет мальчик, директор цирка.

***
Венеция, каналы и гондолы,
И голуби на площади Сан-Марко.
Спагетти с ярким вкусом горгонзолы,
Мурлычущая вечером гитарка.
Лагуна, растворившаяся в небе,
И низко пробегающие тучи.
Венеция, где я ни разу не был.
Венеция из сна. Чего же лучше...

***
Эй, поручик... или ротмистр, Бог весть...
- а в косе моей травинка с стога, -
мне теперь не дорога моя честь,
мне одна твоя душа дорога.
Эх, дорога, маркитантский обоз,
солнце, сосны, лето, пыль, духота...
Что-то снова у меня нету слез,
все машу тебе, машу от моста.
Снова где-то выпевает труба
обреченно-залихватский мотив...
- это мимо проскакала судьба,
снова жизнь мою в тебя превратив.
...А у пропасти опять нету дна,
вечно падать - и кружить, и кружить...
Мне опять приснился ты - и война,
и придется мне, видать, с этим жить.

2005